Когда я начала заниматься аджилити в 1992 году, никто и не думал о вероятном вреде для собак. Тогда барьеры были 75 см, и мой самоед прыгал их половину своей карьеры (потом FCI снизило высоту до 65 см). Он был 54 см в холке, и ему диагностировали тяжелую дисплазию тазобедренных суставов в год, до того, как он увидел свой первый барьер. Поскольку он никогда не выказывал признаков боли, я, конечно, пошла заниматься с ним аджилити. Когда ему было 8, я начала читать о том, как плохо аджилити влияет на суставы. Глупая, наивная, я поверила и отправила его на пенсию в 9 лет, когда он еще без проблем прыгал 65 см. Это была моя величайшая ошибка. Это было начало конца. Мышцы задних ног исчезли на глазах, и через два года он уже не мог ходить с нами в горы. Я стала оставлять его дома… Еще одна ошибка. Он все еще ходил с нами на ежедневные двухчасовые прогулки, до дня своей смерти в 16 лет от почечной недостаточности, но я очень, очень жалею о всех годах, когда он оставался дома, а мы гуляли на природе, которую он так любил… Я думаю, я сделала с ним просто ужасную вещь, он изменился и больше никогда не был тем же бесенком, как раньше. Он стал старым и хромым, хотя ни того, ни другого раньше не было заметно. Мне очень, очень стыдно за это, и я обещала ему, что я больше никогда не отправлю ни одну собаку на отдых, пока она мне не покажет, что хочет этого.

Когда люди спрашивают меня, когда же старушка Ло заслужит пенсию, я всегда отвечаю, что старушка Ло заслужила никогда не отправляться на пенсию. Она занимается аджилити с 7 недель, сейчас ей уже за 10 лет, и она легко побеждает большинство молодых собак на траве. Кроме ее эпилепсии, она полностью здорова, но позвольте мне рассказать и ее историю эпилепсии. Ее первый приступ был в 5 лет, во время моей сессии в университете. Мне было сказано, что приступ спровоцирован стрессом, а аджилити – стресс. Глупая и наивная, я опять поверила и прекратила тренировки с того же дня. Но стало только хуже. Когда приступы начали повторяться каждый день в течение нескольких дней подряд, ее начали лечить. Приступы прекратились, но она стала странной, заторможенной, без огня в глазах. Это была другая собака. Я думала и думала, и наконец решила, что лучше я проведу один год с Ло, чем десять лет с этой странной черной собакой. Ло была такой классной собакой, что я была готова на такой обмен. Я отменила лекарства, взяла ее на тренировку, на следующий день в горы, потом опять на тренировку, мы занимались чем-нибудь каждый день, стремясь скомпенсировать недели лечения. И с каждым днем она становилась здоровее и счастливее. В течение следующих 10 месяцев у нее не было ни одного приступа. Потом они начались опять – это была длинная зима, снежная и морозная, и у нее опять начались припадки… Единственное, что было общего с первым случаем – она несколько недель не занималась аджилити. Так что я посадила ее в машину, и занималась по снегу и льду и холоду каждый день. Я предпочла риск получения травмы следующему приступу. Она не получила ни того, ни другого. Ее следующий приступ был летом, когда мы путешествовали и не занимались аджилити три недели. Припадки повторялись, пока мы не возобновили тренировки… То же самое случалось еще два раза. Достаточно для того, чтобы я поверила, что аджилити – ее лекарство от эпилепсии. Если она не получает дозы две недели, припадок может случиться в любой день. Если она не занимается аджилити три недели, приступы будут каждый день. Это еще одна причина, по которой она никогда не уйдет на пенсию.

Поговорим еще об ужасном давлении на суставы моих собак: признаю себя виновной, суставы моих собак под жуткой нагрузкой. Они часами бегают в лесах каждый день, ходят в горы на целый день каждые выходные, и каждое лето проводят два раза по три недели в горном походе. И да, они же еще два-три раза в неделю по пять минут прыгают барьеры. Стоит ли упоминать. Когда они занимаются аджилити, их суставы считают себя в отпуске. При этом средняя продолжительность жизни моих собак 17 с половиной лет, и они гуляют по два часа в день до самой смерти.

Кроме одного попадания под машину и одного нападения собаки, ни одна из них никогда не получала никаких травм. Кроме этих двух случаев, вы ни разу бы не увидели моих собак хоть чуть прихрамывающими. В прошлом сентябре Ла чувствовала себя не очень хорошо – она не хромала и вела себя как обычно, но я заметила, что она медленнее, чем обычно. Я подумала, что она просто устала от подготовки к чемпионату мира, так что я дала ей три дня передохнуть перед соревнованиями, но она все же была медленной (на 6 секунд быстрее, чем весь остальной мир, но медленная для себя) и сбила ту самую «единственную в жизни» палку. Так что я знала, что что-то не так, дала ей отдохнуть месяц после соревнований, но лучше не стало. Я отвезла ее к ветеринару, ей сделали рентген от ушей до кончиков лап, и ничего не нашли… Ветеринар обнаружил какой-то дискомфорт в левом плече, но после того, как он ее тянул и ощупывал во время осмотра, она опять стала самой собой. Я думаю, что там что-то сместилось (возможно, благодаря Бу, которая иногда врезается в бедную маленькую Ла на полной скорости и отбрасывает ее на несколько метров… Ла, пора тебе набрать немного веса!), но встало на место при осмотре ветеринара.

Об остальных двух случаях обращения к ветеринару (не считая прививки, не буду вас ЭТИМ утомлять!): когда Айкен бежал за кошкой по улице, его ударила машина, и его передняя лапа была не просто сломана, а раздроблена, прямо над локтевым суставом. Это был ужасный открытый перелом, и после рентгена ветеринар посоветовал мне усыпить его. Они сказали, операция будет стоить целого состояния, и возможно, он все равно не сможет пользоваться лапой. Ему было 3 года, и он был для меня всем. Так что я отказалась, мне плевать, сможет ли он пользоваться лапой, если он будет со мной. Он вышел на старт через три месяца после операции, и он не просто ходил, он бегал и прыгал следующие 13 лет жизни, не хромая.

Когда у Ло после нападения собаки был поврежден сустав, было сказано, что она будет хромать до конца жизни. Она перестала хромать через 10 дней, и через месяц бежала свой ДЕВЯТЫЙ (!) чемпионат мира.

Да, они бойцы. Они бьются так, как этого требуется, чтобы вернуть то, что они любят. К счастью, есть то, что они любят. Они достаточно Это любят, чтобы бороться за это. Помните, я считаю, что мечты сбываются, если мы действительно одержимы? Это и помогает моим собакам доказывать неправоту ветеринаров. Они достаточно одержимы, чтобы преодолевать проблемы, которые с научной точки зрения невозможно преодолеть.

Можете проверить записи моего ветеринара: кроме описанных случаев, их больше нет. Ни болезней, ни травм, ни недомоганий. Простите меня, ветеринары, я знаю, вы не можете заработать на моих собаках! Я всегда шутила, что это мафия ветеринаров лоббирует пропаганду вреда занятий для собак. Они бы иначе разорились! Можете вы себе представить, сколько клиник обанкротилось бы, если бы все собаки жили до 17,5 лет и посещали их в среднем 0,6 раз за все это время (не считая прививок)?!? Это один раз в 29 лет!

Да, если считать маленькую дворняжку, которую я подобрала на улице, когда мне было 6, средняя продолжительность жизни моих собак почти 17,5 лет… И обе они ходили с нами на долгие прогулки до самой смерти… И из этих 5 собак только 3 вообще КОГДА-ЛИБО посещали ветеринара по поводу, иному чем прививки! Мои собаки – кошмар любого ветеринара!

Да, в отличие от большинства людей, я считаю, что аджилити – это очень здорово для собак. Благодаря занятиям они остаются счастливыми, молодыми и здоровыми. Мой бой-френд, врач, согласен со мной. Он всегда говорит, что я должна нагружать свои суставы и кости сейчас, пока я молода, чтобы они были достаточно сильными, чтобы носить меня в старости. Он считает, правда, что у меня будут проблемы, потому что я такая легкая, что мой вес недостаточно давит на суставы. Почему у собак должно быть по-другому? (почитайте научную точку зрения на это здесь: http://silvia.trkman.net/bm1.htm Процитирую один абзац: «В общем, существует высокая корреляция между мышечной массой и массой скелета у тренирующихся субъектов. В условиях неиспользования и бездействия, костные и мышечные ткани атрофируются, даже в период роста»).

Есть также исследование спортивных лошадей (не помню источник, но попробую найти его), показывающее, что лошади, которых начинали тренировать рано, имели более длинную карьеру и лучшее здоровье, поскольку их суставы были лучше подготовлены к нагрузкам, чем у тех лошадей, которых начинали тренировать после окончания периода роста.

Поверьте, что в тот момент, когда я поверю, что аджилити вредит собакам, я брошу этот спорт. Я его и вполовину так не люблю, как люблю своих собак.
Но, как вы уже, возможно, поняли, я не считаю, что аджилити вредит моим собакам. Наоборот, я думаю, что в этом секрет их молодости, счастья и здоровья. Кто бы отказался от такого лекарства?! Я не собираюсь их лишать этого, пока им нравится, или пока не увижу признаков того, что аджилити им вредно. Я провожу 24 часа в сутки со своими собаками. Я наблюдаю за ними, играю с ними… И все говорит мне прямо противоположное. И вы знаете меня, и как мало я прислушиваюсь к общему мнению, когда моя интуиция говорит мне обратное… Да, аргументы «большинства» меня не убеждают.

И пожалуйста, не приводите мне в пример профессиональных спортсменов! Мои собаки НЕ профессиональные спортсмены. Они – просто три счастливые собаки, любящие играть. Профессиональные спортсмены тренируются шесть дней в неделю, два раза в день, по несколько часов. Мои собаки тренируются два-три раза в неделю по 5-10 минут… Вы, должно быть, шутите, что это может им повредить? Я понимаю, что Бу, бегущая трассу в 11 месяцев, может заставить вас подумать, что я занимаюсь с ней аджилити каждый день. Нет. Я занимаюсь связанными с аджилити вещами (повороты, право-лево, вперед…) каждый день, и когда доходит до аджилити, все уже очень просто. Я могла пробежать любую трассу джампинга без слалома на ее третий раз появления на снарядах! Почему? Потому что она знала все, что надо, за НЕДЕЛИ до того, как мы начали заниматься аджилити! Аджилити – это очень просто, не надо отрабатывать все. Может быть, надо, чтобы вам попался самоед, чтобы с любой следующей собакой все было очень просто . Но это так.

Аджилити не очень развито в Словении, никто не принимает его всерьез, очень просто отобраться на чемпионат мира… Может быть, в этом мое преимущество. Я просто не принимаю его всерьез. До такой степени, что беру своих аджилитийских собак мирового класса в горы каждую неделю, рискуя, что они получат очень серьезную травму, невозможную на трассе аджилити, нагружая их суставы больше, чем они когда-либо будут нагружаться на аджилити… Я не вожу их к физиотерапевтам, массажистам, мануальным терапевтам, не держу их на специальной диете. Я не обращаюсь с ними, как со спортсменами, потому что они ими не являются. Это просто три счастливых, здоровых собаки, любящие играть.

Да, это просто наша любимая игра. Вот почему я никогда не пойму, почему надо не трогать щенка в детстве и не начинать работать с ним слишком рано… Хм… Я думала, в детстве надо играть? И аджилити – это игра, разве нет? Хм.. Отличная пара! И нет, я не думаю, что заставлять щенка работать на барьерах – это хорошо. Даже больше: я не думаю, что работа на барьерах для любой собаки – это хорошо. Расслабьтесь, это всего-навсего аджилити.

И я не думаю, что я как-то давлю на психику своих щенков. Я думаю, скорее на психику собак давит, когда с ними начинают заниматься поздно, а потом стараются подготовить их к соревнованиям как можно быстрее. Поскольку я начинаю с ними в 2 месяца, у меня есть еще 16 месяцев для подготовки, и поверьте, не надо ни на кого давить, имея такой запас времени! В своих группах я вижу людей, которые торопятся, стараются научить большему, чем я советую, и проскакивают обучение основам – это те, кто ждал до года, а потом пытается за полгода подготовить собаку к соревнованиям. Мне этого не надо.

Я согласна, что взрослые собаки учатся быстрее, но моя цель – не подготовить собаку в кратчайшие сроки. У меня есть вся жизнь, и мне нравится проводить ее со своими собаками, так что я не заинтересована в быстрых результатах. Я предпочитаю потратить время.

Я не думаю также, что надо ждать, пока собака будет психологически готова к соревнованиям. Я думаю, ВЫ должны быть психологически готовы к ним, прежде чем идти на них. Собаки не знают, что они на соревнованиях. Они просто хотят получить удовольствие. Мои собаки психологически готовы к соревнованиям в 4 месяца. Поскольку позже я смогу внушить им чувство победы, неважно, что произойдет.

И последнее: мы не прекращаем играть, когда стареем. Мы стареем, когда прекращаем играть. Айкен был моей последней собакой, у которой я отняла молодость. Все мои остальные собаки будут оставаться молодыми до самой смерти, неважно, что очень тяжело терять молодую собаку. Но я должна им это. Я должна им возможность умереть молодыми, они заслужили это. Вот почему Ло никогда не уйдет на пенсию, и глядя на то, как она выглядит в 10 лет, думаю, я делаю правильно.
Да, я знаю, это было длинно, и возможно, вам пришлось узнать больше, чем вы хотели… Но вы сами спросили! И к тому же, это моя любимая тема…

http://silvia.trkman.net/
© перевод В. Большакова https://dogschool.ru